19 и 20 декабря на сцене Кремлёвского дворца ученики Академии Русского балета имени А. Я. Вагановой станцуют сказочный балет «Щелкунчик». Ректор академии, прославленный артист балета Николай Цискаридзе заглянул в редакцию Metro, чтобы рассказать про своих учеников и себя.
Найти время в плотном графике Николаю Максимовичу было не так-то просто. За несколько минут до прямого эфира он ещё завершал переписку в телефоне, вернее сразу в двух. Один телефон – рабочий, питерский, второй – личный, московский.
– Чтобы не запутаться, у меня здесь на заставке фото Петербурга, а здесь – Москвы, – объясняет наш гость, демонстрируя смартфоны в чехлах с репродукциями картин Михаила Врубеля.
Артист признался, что он всё-таки москвич по воспитанию и всегда рад показать столичному зрителю, каких успехов добились его ученики из петербургской академии. В «Щелкунчике», который покажут в Кремле, будут задействованы ученики всех возрастов.
– Я вообще не переживаю за выступление учеников, я в них уверен! У нас не кружок «Умелые ноги». С учениками я не сюсюкаю и часто им повторяю: «Я вас люблю больше всех, но балет я люблю больше». Я своему учителю Петру Антоновичу (Пестову) благодарен за строгость, за каждый удар, за все нервы! По-другому в нашей профессии нельзя.
По мнению нашего гостя, талант всегда стрессоустойчив, а если «у способного человека не хватает психики, значит, перед нами не талант».
– Когда мы учились, поставили два – до свидания. А сейчас обязательно две пересдачи, долгое объяснение с родителями. Сейчас все стали сумасшедшими, сразу пишут лично Путину и в прокуратуру. Все же родители родили гениев, а мы их разглядеть не можем, под лупой смотрим – и не можем.
Но, как уверяет Николай Максимович, пока он на посту ректора, родители «гениальных» двоечников одержать победу не могут.
– Я юридическую академию заканчивал не для этого. В период, когда со мной воевало руководство Большого театра, мне всё время приходилось общаться с юристами. И как-то гениальный Кантемир Гусов, один из составителей Трудового кодекса, убедил меня, что надо учиться на юриста. Мне было 38 лет, я поступил на очную форму, и поблажек мне не делали.
Наш гость – личность разносторонняя. Он и ректор, и ведущий на ТВ (а недавно ему сообщили, что теперь он ещё и телеакадемик), с парашютом прыгал, на мотоцикле ездит, не прочь в кино сняться – но только под псевдонимом, например Максим Николаев.
– Было время, когда я понял, что хотел бы быть доктором, потому что это самая полезная профессия.
И хотя стать доктором, к сожалению Цискаридзе, он уже не успеет – скоро ведь полтинник, – «главврачом» он 10 лет является. Такое прозвище дали ему в академии Вагановой, потому что он хорошо «вправляет мозги».
Кстати, свой 50-летний юбилей Николай Цискаридзе отмечать не хочет. День рождения 31 декабря, как и Новый год, он с детства недолюбливает.
– Всем было не до меня. Единственное, я ждал, когда же мы сядем за стол и подадут поросёнка, а я смогу подёргать его за хвостик. Меня это очень забавляло. Мой отчим всегда доставал ещё большой торт с живой клубникой. Самый же памятный подарок – билет от мамы в Большой театр на «Щелкунчика», в котором танцевала Надежда Павлова. Я даже помню место – ложа бенуара 1, место 1. Это было чудо!
На встрече мы не смогли пройти мимо давки в очередях за билетами на новогодние показы «Щелкунчика» в Большом театре.
– Всё, что сейчас происходит с билетами, – это чудовищный менеджмент. Всех, кто имеет к этому отношение, следует привлечь к ответственности. Меня поражает, что Большой театр, у которого бюджет в 5 млрд, за столько лет не может наладить систему, чтобы люди смогли в личном кабинете зарегистрироваться и купить билеты, пусть и ограниченное их число. Мне больно и стыдно, как премьеру Большого театра.
По мнению нашего гостя, новогодний конвейер «Щелкунчиков» опасен для артистов и оборачивается разочарованием для зрителей.
– Я станцевал очень много «Щелкунчиков», но мы начинали в ноябре и заканчивали где-то в апреле. Между каждым спектаклем был день или два. Сейчас в афише Большого они стоят чередой, и это халтура. Человеческий организм не может каждый день «являть». Это опасно для здоровья. Потому там текучка, травмы и потребитель страдает. Два года назад мои ученики танцевали «Щелкунчика» в Большом, это было 31 декабря, в мой день рождения. Они меня пригласили, я пришёл вместе с подругой – драматической актрисой, которая со мной смотрела этот спектакль раз 20. Она меня предупредила: «Я в определённых местах заплачу, ты меня не перебивай». Закончился первый акт, и она меня спрашивает: «Странно, а музыка та же? И хореография? Хм, а у меня даже в носу не засвербило…» После второго акта, выходя, она говорит: «Ты знаешь, они у меня украли сказку».
Премьер Большого театра проработал в нём 21 год. Николай Цискаридзе уверяет, что без Большого никогда бы не занимался балетом, но карьеру закончил с лёгкостью.
– Я натанцевался. Жду, когда организм затоскует. Пока нет. Помните собачек Павлова? Для меня вся партитура Чайковского разбита на рефлексы. Есть такты, на которых мне надо было продышаться, на которых я точно шёл в туалет, потому что на мне потом зашивали костюм… Прошло 10 лет, и когда я слышу те самые такты – мне хочется в туалет!
Про то, с каким трудом он поступил в Большой, про свой взлёт на сцене артист выпустил книгу «Мой театр», в декабре выйдет её вторая часть. Две части автобиографии разделены – карьера до травмы, из-за которой Цискаридзе чуть не потерял ногу, и после неё.
– Это было серьёзное испытание, но у меня впервые появилось свободное время!
Читатели Metro очень активно задавали вопросы Николаю Цискаридзе. Читательница Мария, попросившая артиста вспомнить яркую шалость из детства, получила за лучший вопрос книгу «Мой театр» с подписью автора.
– Однажды нашему строгому преподавателю стало плохо. К нему приехала скорая. Врач уговаривала его сделать укольчик, а он капризничал, как ребёнок. Я подглядывал за этой сценой в дверную щель и прыгал от радости. А учитель заметил! Мне потом месяца три «делали укольчик», но тогда я порадовался!
Фото: Александр Курковский
